Наследники легенд - Страница 102

102

Но совсем иначе древняя легенда предстала после знакомства с материалами королевского архива в Азгаре. Как оказалось, в истории, многократно пересказанной в стихах и прозе, было совсем не много вымысла. Упоминался в документах и сын герцога Лира - Эдмон, капитан имперской пехоты. И его невеста, а по некоторым не подлежащим проверке сведениям - жена, самая настоящая лар'элланская принцесса. И не простая принцесса. У эльфов главы Домов и их дети носят титулы принцев или принцесс, но героиня этой истории не была принцессой Дома. Она была принцессой Леса. Последней принцессой Леса. Эннатиаль - единственная дочь и наследница королевы Аэрталь - вот какое сокровище отхватил себе сын имперского герцога. И они, действительно, встали между двумя враждующими армиями, но не беззащитными идиотами, как писали историки и поэты: эльфийка удерживала щиты, закрывая эльфов от людей, а людей от эльфов. Если верить старым записям, она была не менее сильным магом, чем её мать. И лар'элланцы подчинились воле наследницы Лесного престола, они были готовы простить захватчикам вторжение на свои земли и заключить перемирие. А вот люди… "Смерть предателю и его девке!", - со слов участников тех событий, этот крик разнесся по рядам имперской армии. Смерть! Солдаты ринулись в атаку, а маги, объединившись, сплели заклинание, разбившее в дребезги щит Эннатиаль. После её смерти у эльфов не осталось миролюбия, а у людей его и не было. По разным данным в тот день погибло от сорока до сорока пяти тысяч бойцов, имперцев и лар'элланцев. А закончилась бойня тем, чего и пыталась добиться наследная принцесса Леса - перемирием, продолжавшимся без малого двести лет. Но "вечным", как было объявлено, этот мир, к сожалению, не стал.

А у королевы Аэрталь, как я знаю, больше не было детей. Или ей уже не дано было их иметь, или, потеряв давным-давно любимого мужа, она так и не встретила мужчину, от которого могла бы родить ребенка, или просто боится потерять своё дитя снова. Для матери не может быть ничего хуже, независимо от того, четыре года твоей дочери или четыре века…

Ларе будет четыре через месяц. Мы так и не узнали точно, когда именно она родилась. Но это и не важно. Днем рождения дочери мы считаем тот, в который она появилась в нашем доме и в нашей жизни - двадцать третье августа. К этому времени мы уже должны вернуться в Марони. А если наше мероприятие не полный бред, как мне всё чаще кажется, то, возможно, отметим день рождения малышки уже в каком-нибудь другом мире.

- …А над их могилой, принцессы и капитана этого, курган насыпали, - продолжал рассказывать Эйкену Тикота. - Высоченный. На поклон многие ходили. Потом поселок там стал, Курганом и назвали. Теперь нет уже поселка, а Курган так и есть…

К Кургану мы вышли часам к пяти вечера. До Черты оставалось совсем немного, и я рассчитывала, что ночь мы проведем уже на той стороне. Но Вель заявила, что не поведет отряд до утра.

- Почему?

- Перейдёшь, тогда поймешь. Может, даже спасибо скажешь за лишний вечер здесь.

Как-то зловеще это прозвучало, но я сразу ей поверила. Тин предупреждал: пустая земля, земля без магии. Это как в блокаду попасть. Так что торопиться, правда, не стоило.

- А зачем мы тогда дорогу срезали? - вскипел Эйкен.

- Чтоб ты отдохнул подольше, - невозмутимо ответила Авелия и, бросив на землю сумку, завалилась под ближайшим кустом и закрыла глаза, давая понять, что разговор окончен.

- Я ещё командир? - шепотом спросил у меня муж.

- Командир-командир, - уверила я любимого. - Командуй разбить лагерь.

А лучше - дай отбой. Погуляли и хватит. Домой хочу, к детям. И силу отдавать жалко. И в Пустоши идти страшно. И вообще…

- Милая?

- Подождём до утра. Одна ночь ничего не изменит.

Пока ребята ставили палатки, собирали хворост для костра и раскладывали припасы, я присела рядом с Авелией.

- Ничего не хочешь рассказать?

Девушка неспеша поднялась, села и посмотрела на меня. Спокойный, уверенный взгляд, только в глубине глаз на миг вспыхнули зеленые огоньки.

- Ты о чем?

- О Черте, конечно. Мы идем первый раз, многого не знаем.

- Вот и не знайте пока, - Вель снова растянулась на траве. - Крепче спать будете.

Этого я не стерпела и ущипнула её за запястье. И едва успела отдернуть руку, когда по воздуху ударили мгновенно вытянувшиеся когти.

- Не делай так, - с тем же спокойствием и с небольшим опозданием предупредила Вель. - Могу и ответить. Рассказать, как перейти Черту?

- Да.

- Ты знаешь, что вообще это такое?

- Теоретически.

- Из книжек, - заключила девушка, снова поднявшись.

- Не только. У нас есть знакомый тэвк, он рассказывал. Черта - это фантомная граница. Прости, ты, наверное, не знаешь о фантомах…

- Знаю, - усмехнулась она. - Теоретически. Да, Черта - это фантомная граница, нагромождение иллюзий. Если попытаться перейти её в неположенном месте, пространственные и зрительные иллюзии вызовут ощущение, что ты непрерывно идёшь вперед, в то время как ты будешь бродить кругами, но так и не переступишь грань. Везде, кроме нескольких мест, Черта непереходима. Пространство в зонах перехода смещено, и создается эффект наложения, из-за чего тропы как бы погружены в сумерки. Иди по сумеречному лесу и попадешь на другую сторону - это всем известно.

Я онемела от удивления. Во-первых, речь для Вель была необычайно длинной. Во-вторых, я не ожидала от нее таких слов. Иллюзии, смещенное пространство, эффект наложения - все это научные термины, которых семнадцатилетней девчонке из глубинки знать попросту не полагалось.

- Мне Най раньше книжки давал. Ну, какие у него были…

102