Наследники легенд - Страница 116


К оглавлению

116

- Плохо без магии, да?

- Терпимо.

Терпимо. Но изменилось буквально всё. Даже сумки теперь казались тяжелее. А нам ещё идти и идти.

Путь лежал через долину. Лес, который Вель назвала мёртвым, виднелся слева, далеко на горизонте. Болота, что отметил для нас на карте Тин, были где-то справа, то есть - на юге. А мы шли на запад.

Если бы не гнетущая пустота, вытеснившая все остальные чувства, можно было бы наслаждаться умеренно-тёплым днём, свежим ветерком и видами нетронутой дикой природы, чья красота, наверное, не оставила бы меня равнодушной, будь мы сейчас по ту сторону Черты. Трава была зеленой, небо - голубым, редкие рощицы, живописно раскиданные по бескрайнему волнистому ковру цветущей долины махровой вышивкой, шелестели молодой листвой и манили тенью. Но всё это не радовало ни взгляд, ни сердце. Алые маки напоминали о пятнах крови, по-особенному горько пахла полынь, и даже птичий щебет будил тревожные мысли.

Шли молча. Тут можно было не таиться, как в лесах на той стороне, где не исключено было нарваться на врага, но никто не решался произнести ни слова.

- Ил, поговори со мной, - попросила я мужа. - Расскажи что-нибудь.

На ходу это нелегко, да и тяжесть поклажи вынуждает беречь дыхание, но я не могла больше терпеть тишину. А Сумрак, если не обманывает, давления Пустошей не чувствует.

- Что рассказать? - улыбнулся он ободряюще.

Его голос звучал ровно, значит, свернутая в заплечный мешок палатка и одеяла, действительно, не такой уж большой груз для него.

- Что хочешь.

- Рассказать, куда мы пойдём, когда это закончится? - спросил он, переходя на кассаэл.

- На Навгас?

- Не угадала. На Навгас пойдём, но после. Сначала мы пойдём на Хилу. В Пианские горы. Выберем самый сложный маршрут. Мне кажется, после этого похода мы пройдем его без труда.

- Меня возьмете? - поинтересовался Сэл.

- Нет, - твердо заявил Иоллар. - Хоть раз за столько лет я могу куда-нибудь сводить жену, чтобы ты не увязался следом?

- Так ты её по таким интересным местам водишь, то на войну, то в Пустоши. Как я могу устоять?

Я заметила, что остальные ребята с любопытством прислушиваются к нашему разговору. Прислушиваются, и ничего не понимают. Видимо, чтоб им было не так обидно, Дуд тоже решил поговорить с товарищами. Да-да, наш обычно молчаливый Дуд.

- Мне рассказывали, парень один в Пустоши пошел и пропал. Полгода о нём ни слуху, ни духу. А потом вернулся домой. С женой и тремя детьми. И сам будто лет на двадцать постарел - его мать еле узнала. Говорил, что долго-долго в каком-то городе жил, там и женился, и детьми обзавелся. Сам удивлялся, что в родной деревне за это время и года не прошло.

- И что б это значило? - нахмурился Эйкен.

- А то, что гиблое место эти Пустоши, - назидательно поднял вверх палец Лони. - Задержишься тут на месяцок, а потом тебя и мать родная не узнает, и три спиногрыза на горбу сидят.

Шутку никто не поддержал.

- Это всё Повелитель Времени, - серьёзно сказал Мэт. - Он такие штуки откалывать мастак.

- Сказки это, - отмахнулся Лони.

- Может, и сказки. Но я тоже истории вроде дудовой слыхал. Крутит кто-то время в Пустошах. Кто, как не Повелитель?

- Ученые думают, что это такие провалы, - начал нерешительно Най.

- Много твои ученые знают, - поморщился Зэ-Зэ. - Посмотрел я вчера, как вас, магов, тут плющит. Понял, отчего вы сразу назад бежите. Небось перейдёт один такой ученый Черту, полежит на травке, отдышится и назад ползёт. А потом книженцию сочиняет, как он в Пустоши ходил, какие дива видал, и какие там есть провалы.

Мэт хоть парень деревенский, но в уме ему не откажешь. Готова с ним согласиться, что основная часть трудов о природе Пустошей писалась именно таким образом. Но поскольку таких трудов совсем немного, можно сделать вывод, что не все маги готовы пойти на откровенную ложь ради сочинения очередного трактата. Или же было очень мало магов, рискнувших сунуться за Черту.

- Ты всех под одну гребенку не равняй, - насупился Найар. - Мы-то идём.

- Вот и иди себе. И не рассказывай, чего не знаешь. Провалы у него! А мне бабка о Повелителе рассказывала.

- Так просвети нас, - попросила я. - Хоть будем знать, о чем речь.

И идти веселее.

- Нууу… Давно это было. Жил в одном поселке у Черты парень. И пришла ему пора жениться. Выбрал девку из соседских, ловкую, работящую, собой не уродину. Свадьбу справили, как положено: браги наварили, гостей позвали, музыкантов наняли. Одна беда - напился молодой на радостях так, что пришлось дружкам его на руках до постели нести. А супруге его новоявленной ничего не осталось, как рядом прилечь да в подушку поплакать. Обидно ведь - первая ночь. Может, девка всю жизнь этого ждала? Раньше ведь оно как было: до свадьбы ни-ни. Поутру в доказательство, говорят, простынь за окно вывешивали. Это сейчас… Но я не об этом. Уснул он, значит. А поутру проснулся и удивился: ни похмелье не мучит, ни жажда, как обычно с перепою бывает - как огурчик!

- Зелёный и в пупырышках? - не сдержалась я.

- Нет, - серьезно продолжил Мэт. - Трезвый натурально, как ведунья над ним пошептала. Дай, думает, порадую молодую жену и сам порадуюсь. Простыню, опять же, соседям предъявить надобно со следами. Но только глядит он, а жены-то рядом и нет. Решил, что встала уже, пошел по хате искать. Нет её нигде. Ни жены его, ни подарков, что родичи принесли. С вечера, точно помнил, в общей комнате от мешков да коробок пройти нельзя было, а теперь пусто. Вот, думает, зловредная баба, обиделась, небось, забрала всё и к отцу-матери сбежала. Вроде как и вернуть надо, а вроде и стыдно за ней идти - сам ведь в первую ночь опозорился, с мужским делом не справился. Решил, само как-нибудь наладится. Девка-то была отходчивая, подуется-подуется и назад прибежит. Сел у окошко, ждет, когда ж его суприжница явится. Когда смотрит: идут его друзья, а с ними музыканты, потешники, несут хлебы неразломленные, катят бочки закупоренные. В аккурат, как вчера было. А ему говорят: "Чего это ты, жених, не причесан, не одет? Или забыл, что у тебя свадьба сегодня?". Парень сперва задумался, а после обрадовался. Решил, что всё это сон ему был со знамением: мол, не хочешь в первую ночь осрамиться, не пей лишку. Всю свадьбу молодцом держался, три чарки всего выпил. Но как лег в постель с молодой женой, так и сморил его сон. А с утра сызнова всё повторилось. Тут уж задумался парень. Пошел к колдуну местному, разузнать, может, сглазил его кто, может, девку он себе выбрал порченую какую. Поглядел колдун на него, головой покачал. Нет, говорит, на тебе никакой порчи, и на девку не наговаривай, а что да как - не разъясню. Выше это, говорит, моего понимания. В общем, женился парень в третий раз. А потом и в четвертый. А в пятый - не захотел. Собрал узелок, да рванул с самого утра подальше из родного посёлка. Идёт по дороге, а навстречу ему мужик корову ведет. Купи, говорит, у меня корову. А деньги потом вместе в корчме пропьем. Парень удивился, а мужик ему объясняет: "Всё равно мне этих денег не видать. Седьмой раз продаю тварь эту рогатую, а поутру она снова под окном стоит и мычит. Проклятый, видать, я". Тогда парень ему свою историю рассказал. И сообразили они, что одна у них беда. Бросил мужик свою корову, пошел с новым товарищем лучшей жизни искать, коли правды найти не получится.

116